tasmania_gal | Остров, где восходит солнце

За любимым в ночь – часть 1

- А до Восточного Тимора не дотянете? Я туда как раз собираюсь на новый год. – Вопросом на вопрос ответил Дашке незнакомый бородатый мужчина, которая в интернете искала попутчиков на внезапно образовавшийся отпуск. Отпуском называлось свободное время, когда делать было нечего, благо каждый день работать в офис Дашка не ходила, заняв удобную нишу фрилансерства. Работа по контракту давала преимущества не только по деньгам, но и возможности самостоятельно планировать, с кем, куда и когда.

Вопрос застал врасплох.
- А где этот Восточный Тимор?
В ответ Дашка получила карту с жирно обведенной восточной частью маленького острова, смайликом чуть выше и пиратским черепом и костями чуть ниже.

Восточный Тимор. Неожиданный поворот событий. Не туристическая Мексика, не автомобильная Монголия и совсем не Китай, в котором Дашка без особой цели провела месяц в прошлом году, объездив вдоль и поперек две провинции и три буддистских горы в компании друзей-путешественников.

Восточный Тимор предлагал неясные перспективы, от которых сердце начинало улыбаться. Бонусом для авантюристов предлагалась информация, согласно которой Россия независимость Восточного Тимора не признала, причем с особым цинизмом. Информация позже не подтвердилась, но привлекательность Восточного Тимора – или того, что на самом деле скрывалось за предложением бородатого мужчины – не снизилась.

Дашка тогда уселась на любимый стул в комнате рядом с кухней, задрала ноги на подоконник и задумалась. Ноябрь месяц, проект идет, в Москве скука и находиться в ней нет никакого желания. Как будто все, что Дашка могла, она для Москвы сделала, а та больше, чем обычно, ей не предлагала. Наступало время прыгать. Вплоть до письма бородатого мужчины было неясно, в какую сторону. В России нет дорог, а есть направления. Направление начинало вырисовываться.

Вот и теперь, в Тиморе, два направления вырисовывались со всей отчетливостью. Во-первых, поездку на другой конец острова, несмотря на рассказы про страшные дороги и гипотетических крокодилов, никто не отменял. Во-вторых, знакомство с кудрявой и кокетливой английской бабушкой открывало перспективу организовать для Демидыча фотовыставку.

Со слов Демидыча бабушка в молодости была мечтой любого творческого человека – тощая, в кудряшках и с грудью. У бабушки был конкретный план – открыть книжный магазин, вернее некий сорт библиотеки, в которой можно было либо обменять одну книгу на другую за два доллара, либо взять книгу почитать за пять. Бабушка оставила позади родимый остров между Англией и Францией, тоже посчитав, что он для нее все, что мог, уже сделал. В Тимор бабушка перевезла собственную библиотеку, включающую зачитанное собрание сочинений русских классиков в переплете с золотым теснением, сняла комнату в доме бангладешца напротив Ист Тимор Бэкпекерс и договорилась с владельцем одного из отелей на побережье организовать ее проект под его крылом.

Приоритетным пунктом списка несделанных дел оставался город с шоколадным названием Тутуала. Рядом с городом были обещаны три доисторические пещеры с наскальными рисунками. Только до города еще добраться надо. Придется таки возвращаться к нашим баранам, то бишь железным коням.

- Ты мотоцикл брать будешь или нет? – Демидычу надоело оттягивать важный разговор, и он начал его, как обычно, с вопроса в лоб.
- Я на Тайгер Фьюел заехала, у Тони два на выбор – розовый девчачий скутер и настоящая пацанская Хонда МегаПро.
Демидыч ответа не ожидал и расстроился из-за невозможности подуться.
- Ну и что Тони сказал?
- Мот брать.
- Скажи, что я благодарен ему за этот совет. Ну и чего? – «Ну и чего?» было последней попыткой немножко поскандалить
- Завтра заеду, возьму на день на пробу.

Дулся или скандалил Демидыч не со зла. Его тяготило зависание в Восточном Тиморе без особой цели, причем цели не только не было, мозг цели отказывался ставить, находясь в ситуации раздвоения личности. Демидыч устал уже который год переезжать из одной страны в другую, устал от жаркого климата, устал потеть, охлаждаться под кондиционерами плохого качества и питаться черт знает чем. В Дили можно было остановиться и отдохнуть, визы выдавали без проблем, ужинать можно было у русских полицейских, а с болячками бежать к украинскому доктору. Но Дили затягивал. Демидыч спал до обеда, а по ночам читал детективы. И ничего не делал. Для сознания Демидыча ничего не делать было неприемлемо, поэтому Демидыч чувствовал себя перед собой виноватым и срывался по любому поводу.

Ехать на Тайгер Демидыч наотрез отказался. Его прощание с Ритой из Ист Тимор Бэкпекерс, расположенном по соседству, прошло не в розово-скутерских тонах. Демидыч отказался платить за пять дней жизни в комнате без кондиционера, а Рита сделала попытку вцепиться ему в горло. Удушение неверного было проверенным способом ведения переговоров, только Рита, как обычно, не сделала поправку на обстоятельства – роста своего и Демидыча. Демидыч руку отбил, сел на мотоцикл и уехал, не попрощавшись.

Дашка заплатила за мотоцикл и покаталась с час по двору Тайгер Фьюела. Навыки постепенно возвращались. Надо было решаться и выезжать на улицу.
- Так. Мне надо доехать сначала до площадки на набережной. Для этого повернуть налево и еще раз налево. Потом по набережной все время прямо, что удобно. А дальше повернуть направо, еще раз направо и по улице с односторонним движением до отеля.
Не думать о том, как ты будешь ехать, а думать о том, куда тебе надо доехать. Дашка мысленно заказала себе пустую дорогу, сказала спасибо всем присутствующим механикам и полицейскому с заправки, вырулила на улицу и потихоньку поехала.

До Демидыча она добралась, когда уже стало темнеть. Чтобы припарковаться, надо было заехать на небольшой бордюр; с первого раза не вышло, пришлось сдать назад и заехать под другим углом.
- Ты чего там забуксовала? – Демидыч стоял во дворе и наблюдал.
- Нормально все, я уже поняла, что неправильно делала.
Прав был Демидыч. Присутствие инструктора необходимо только на первом занятии. Чтобы показать, куда чего переключать и как не навернуться, трогаясь с места. А дальше тебя никто не научит, бери аппарат и практикуйся до одури. Если пересилишь свой страх или еще какие заморочки, рано или поздно станешь мастером.

Демидыч осмотрел мотоцикл, набросал шесть пунктов к починке, а в целом машину одобрил. После выпрямления руля, отладки электрики, подтяжки цепи и проверки, что там такое стучит под сиденьем, мот будет готов к употреблению на большие расстояния.

- Brave girl, - сказала бабушка. – Поздравляю.
- Я и не понимаю, чего раньше так боялась. Села сейчас и поехала. Медленно, конечно, но поехала. У меня было четкое ощущение, что я умею ездить, но сама себе не позволяю. Как только мозг отключила и попросила себя расслабиться, сразу поехала.
- Все дело в практике. Надо просто ездить, ездить, ездить. И хорошо все будет.

Неожиданно Дашка вспомнила. Мотоциклов до ужаса боялась ее мать. Неясно с чего, т.к. никто в семье на мотоциклах не ездил. Мать постоянно повторяла «какой ужас, мотоциклы, это же так опасно». Приехали. Как бы вы не пытались сопротивляться собственным родителям в детстве, их страхи и привычки впечатываются в вас до тех пор, пока не встретитесь с ними один на один уже во взрослом возрасте. И фиг их знает, как это передается. Главное, что это вылезает в самый неподходящий момент, заставляя сначала с непониманием оглядываться на себя, а затем включать подсознание, вспоминать, отслеживать и искоренять. Иначе никак. Все чужое – вон. Все страхи – на помойку. Внедренные в мозг привычки – нам не надо, заберите взад, плиз. В жизни каждого человека наступает время, когда надо поднять правую руку вверх и опустить ее с хорошо известными словами.

При одном взгляде на мотоцикл Дашкина душа пела. И перед каждым разом, как на него сесть, страх поначалу брал свое, приходилось лежать, рыдать и выгонять этот страх, наподдав ему хорошенько для ускорения и дальности. Отрыдаешься, садишься, поворачиваешь ключ зажигания и… едешь по городу со скоростью двадцать километров в час с идиотской улыбкой счастья на довольной роже.

- Так, - продолжил разговор Демидыч. – Ты пока еще не поняла, но теперь мотоцикл целиком и полностью твое личное дело.
- Да поняла я, - вдохнула Дашка. – Поняла. Съездила сегодня еще раз на Тайгер, попросила их зеркала поменять и с бензобаком разобраться. Показалось, что уровень бензина неверно показывает
- С каким бензобаком? Он полный. И показывает, что полный.
- Но я ведь ездила и много…
- Он полный!

Механики разобрали бензобак и с упреком сказали, что мотоцикл brand-new и может хватит уже? Чтобы не обижать трудового человека, Дашке несколько раз извинилась, сказала, что нервничает перед поездкой (что правда), что это важные вопросы безопасности на дороге (и это правда) и что она очень механикам благодарна за помощь и терпение. Мот бензин вынюхивал в объеме один литр на тридцать километров. На полном баке можно было спокойно доехать до другого конца острова.

- Ну, полный! Зато я окончательно вспомнила, как правильно вести себя на автосервисе.
В одной из прошлых жизней у Дашки была Нива. Любимая машина цвета мурена на ломовых шинах, выезжающая из сугроба по брюхо, не рявкнув ни разу. В этой жизни будем любить мотоциклы. Тем более что лошарик завез Демидыча с Дашкой на вершину горы аккуратно, надежно и правильно. Конечно, любой мотоцикл в Демидыче чувствовал хозяина и опытного наездника. Но это вселяло уверенность, что лошарик и Дашку не подведет.

Одни говорят, что у человека всегда есть выбор. Другие – что в жизни всегда есть место подвигу. В Дашкиной жизни наступил момент, когда выбор и подвиг совпадали. Можно было сделать выбор отказаться от всего, вернуться в Москву и притвориться, что не было полугода в Австралии и полугода в Восточном Тиморе. Что не было Демидыча, не было романтических ночей и неромантических скандалов, не было поездок на заднем сиденье его Африке Твин по пыльным дорогам через австралийский буш и рыцарских противостояний спина к спине тиморским аборигенам в идиотских ситуациях жизни в Дили. Можно было притвориться, что совсем не было никаких планов и намерений жить так, как нравится, а не так, как от тебя ожидают или так как оно складывается опять же в зависимости от обстоятельств или еще каких недоразумений. Притвориться, купить билет на самолет и адью – только вы меня и видели.

Но Дашка так просто не сдавалась. Если путь к сердцу любимого мужчины лежал через Хонду МегаПро и мужчина не меньше Дашки волновался, что она сдастся, бросит все и уедет, значит пришло время совершить маленький Дашкин личный подвиг. Да какой там подвиг, на самом деле. В жизни каждого человека наступает момент, когда только от него зависит, куда дальше. В прямом смысле слова. Куда хочет. Или куда может – как ему кажется, т.к. на самом деле ограничений по «может» нет. Есть только ограничения по «хочет», да и те на поверку оказываются гнилыми и легко преодолимыми. Надо лишь захотеть.

День икс отправления по маршруту Дили – Манатуту – Баукау – Лаутем – Тутуала – Валю Бич был назначен на среду. Рюкзак, сумка с едой и водой, новые солнечные очки и, естественно, Хонда МегаПро были собраны, отлажены и готовы к пересечению вражеской территории.

- Ты как багаж привязала? Я тебе сколько веревок вчера дал? А? Сколько? Ты считать умеешь?
Перед началом любой поездки Демидыч нервничал и искал повод, чтобы проораться и сбросить напряжение. Сейчас виноватым был признан груз на багажнике Дашкиного мотоцикла.
- Так сколько веревок – одну или две?
- Хорошо, две.
Веревка была одна, свернутая и спрятанная в сумку. И резинка толстая с крючками была одна, она держала багаж. Но спорить не имело смысла. Назовем это терминологическими трудностями и проедем. Иначе старт придется переносить на полдень.

На выезде из Дили было два поста с дежурными полицейскими из Пакистана. У них нужно было остановиться, показать документы, ну и поболтать – не все же пакистанцам скучать во время вахты. Демидыч подъехал поближе, улыбаясь, слез с мотоцикла и предложил закурить. Дашка прикондыбасила следом, поставила мот на подножку и для уверенности решила с него не слезать. Впереди ожидала первая высота – дорога шла резко в гору и дальше начинала петлять серпантином. Нечего было расслабляться раньше времени.
Бородатый пакистанец достал камеру и попросил сделать снимок на память. Пришлось спешиться, подойти к Демидычу и изобразить некое подобие улыбки.
- Спиной к ним не поворачивайся, - прошипел Демидыч, когда Дашка взгромождалась обратно на мот. – Это проявление неуважения.
- Она новичок, всему приходится ее учить, - объяснил он пакистанцам. - Как садиться на мотоцикл. Как с него слезать.
- Да, - Дашка повернулась и подтвердила. – Потому что я женщина.
Пакистанцы засмеялись. В мусульманском мире такой подход был понятен, а значит, и люди были понятны. Можно документов не спрашивать. Удачной дороги, и иншалла, на обратном пути, может быть, увидимся.

Дашка доехала до поворота, переключилась на вторую скорость и стала медленно подниматься в гору. К ее удивлению, мотоцикл ехал легко, ворчливо не фурыкал и не глох, чего Дашка боялась больше всего и доводила Демидыча вопросами типа «а что делать, если мот на подъеме заглохнет».
- Давай, давай! Доведи до пяти тысяч! Это для него норма. – Демидыч ехал рядом и контролировал процесс.
Дашка крутанула ручку, мотоцикл пошел резвее, заурчал веселее, преодолел первый крутой поворот и поехал вниз.
- Ага! А теперь тормози поочередно то ручным тормозом, то ножным.

Ножным оказалось легче. Мот послушно притормаживал, Дашка немного расслабилась и поехала увереннее. Как не странно, то, чего Дашка боялась больше всего – подъем в гору и повороты – оказались совсем не страшными. Теперь можно было поставить себе цель – доехать без приключений до Баукау. Дашка представила, как она подъезжает к некой гостинице и припарковывается. Визуализируйте конечный результат и позвольте миру о себе позаботиться – есть такая рекомендация достижения цели. А попутно отделывайтесь от того или тех, кто достижению цели мешает. От людей, глазеющих с обочины отделаться вряд ли получится. Как и от детей, пытающихся отвлечь глупого малая на мотоцикле громким криком или резким прыжком в его сторону. В России дети машут рукой проходящему поезду, желая пассажирам счастливого пути. В Тиморе некоторые дети развлекаются тем, что пытаются сбить мотопутешественника с пути истинного.

- А-а-а, малай! – крикнул пацан, делая выпад рукой и пытаясь дотронуться до Дашкиного плеча.
- А-а-а! – рявкнул Демидыч, направив мотоцикл на скорости на пацана и заставив его кенгуровыми прыжками ретироваться.
Отделаться не получится, но можно научиться не обращать внимания. Мимо пустозвонов проезжаете, тем, кто приветливо машет, киваете головой и говорите про себя спасибо за дружескую поддержку. Все остальное – дорога. И ты с ней один на один. Смотрите на несколько метров вперед, объезжайте ямы, правильно входите в повороты и разъезжайтесь со встречным транспортом. Мир о тебе позаботится, но и сам ты не плошай.

На въезде в Манатуто Дашка проскочила поворот. Пришлось разворачиваться на участке дороги, покрытой гравием. От излишнего усердия Дашка газанула, мот рванул вперед, Дашка потеряла управление, и они с мотом грациозно завалились на левый бок на глазах у всего честного народа. Дашка не успела понять, что случилось, а Демидыч, похоже, чуть не умер от страха.
- Ты в порядке? Мот сможешь сама поднять?
Дашка выключила зажигание, вытащила ногу из-под бензобака и попробовала поднять мотоцикл. Слишком тяжелый. Демидыч помог и сразу задал любимый вопрос разбора полетов:
- Ты поняла, что случилось?
Дашка осмотрела себя на предмет повреждений. Правая нога отделалась легким испугом в виде царапины, переходящей в синяк. Все остальное было в норме. Кроме нервов, конечно. Нервы подсказывали неверный ответ на вопрос – «это меня местные сглазили, ишь как смотрят, страхолюдины поганые».
- Я не знаю…
- Дура! Как это ты не знаешь?! Думай!
«Дура» звучало обидно. Но обижаться, не доехав до гостиницы», не стоило. Дашке свойственно было обижаться. Хотя мешали эти обиды, оттягивая на себя внимание в важных ситуациях, сильно. Похоже подвиг будет состоять из двух пунктов. Распрощаться со страхами и научиться не обижаться по любому поводу. Первый пункт был в работе. Второй наметим, а пока попросим подождать.

Дашка отряхнула одежду, успокоилась, села на мотоцикл и доехала до Демидыча.
- Ночуем здесь, - сказал он. – Все равно до темноты ты до Баукау не дотащишься. Где вот только?
- Давай до местной церкви доедем, при церквях всегда есть, где ночевать.
- Блин, Даша, какие церкви?! – Демидыч ситуации неопределенности не любил, равно как и ночлеги без комфорта и перспектив горячего ужина.
- Здесь при любой церкви есть гест-хауз за 10 долларов. В любом случае давай доедем и спросим.

При местной католической церкви, действительно, можно было переночевать. Но не пришлось. Как только Дашка припарковалась, подъехал подросток на мотоцикле и спросил, может ли он чем-то помочь.
- Гестхауз? Конечно. Пожалуйста, поезжайте за мной, это недалеко.
Через два дома после церкви в гестхаузе оказалась отличная комната с кондиционером, кроватями с москитными сетками и возможностью поужинать, т.к. сестра жены хозяина держала ресторан рядом с местным представительством ООН-овских полицейских.

- Так ты поняла, что случилось? – Демидыч съел плановую курицу, выпил кофе со сгущенкой и несколько подобрел. – И не позорь меня, пожалуйста, больше перед людьми.
- Не буду.
Гравий, центр тяжести сместился, ну и приехали. В следующий раз на гравии надо осторожнее. Как бы сделать так, чтобы учиться на опыте других, а не на своих собственных ошибках. А то не веришь, понимаете, обязательно проверить надо. Не проверишь, не уверуешь. Пустая трата времени. Надо бы мозг переключить. Наметим это третьим пунктом плана.

Дашка поставила мотоцикл во двор гестхауза и посмотрела на спидометр. 74 километра за первый день. Не густо. Руки-ноги ныли, тело желало кровати и снотворного. Как назло Демидыч разошелся и приступил к обязательной вечерней программе под названием «поговорить». Он расслаблялся, выбалтывая из себя ненужное. Дашка слушала в полуха, поддакивая в нужных местах – Демидычу было неважно, о чем говорить, поэтому истории повторялись. Наконец, он выговорился, завалился в кровать и начал беспокойно ворочаться и вздыхать.
- Демидыч, может тебе секс нужен? – до чего только не доведут желание заснуть и забота о любимом.
Демидыч вздохнул и капризно сказал:
- А где ты была сорок минут назад. Да у тебя ведь каникулы.
Медицинского термина, обозначающего еще более идиотское «критические дни», Демидыч всячески избегал. Он считал, что медицинский термин заставляет других людей смущаться.
- Ничего, мы уж как-нибудь справимся.
Справиться удалось быстро. Демидыч растаял, довольно заулыбался, сходил в душ и угомонился наконец. Спокойной ночи, мой друг любимый! Можно было назвать это отбоем.

После Манатуту дорога оказалась легкой как сказка. Серпантин закончился, в долине пальмы чередовались с кустами шиповника, пустынные участки, похожие на австралийский буш, пересекали обмелевшие реки. Можно было разогнаться до сорока километров в час, держа глаз на буйволах, пасущихся на обочине. Демидыч только сатанел от этих сорока километров, ему приходилось ехать вперед, останавливаться на перекур и ждать, пока Дашка его нагонит, гоняя в голове мысли, не случилось ли с ней чего. К развилке между старой и новой частью города Баукау, украшенный памятником орущему воину, Демидыч пришел в негодное состояние. Его состояние означало серьезный разговор, которые Дашка ненавидела, т.к. разговор нужно было правильно поддержать и еще более правильно окончить.
- Ты меня обманула, - начал Демидыч. – Ты сказала, что можешь ехать. Но не сказала, что со скоростью 30 километров в час.
Отвечать «а как ты думал, я поеду с моим опытом» было глупо.
- Я думала, ты будешь останавливаться и снимать свои картинки. А я буду тебя догонять.
Иногда так и получалось. Демидыч зависал с фотоаппаратом на какой колоритной речкой, чтобы заодно и покурить. Дашка проезжала, не останавливаясь, поскольку для нее важно было поехать, а дальше она, как робот, могла шпарить без устали довольно долго. Сил и уверенности у нее было маловато, а вот выносливости хоть отбавляй.
- Как ты дальше поедешь? Ты за мной не угонишься. Мне все это надоест в прекрасный момент, я сяду на мот и только вы меня и видели. Куда ты вообще приперлась. Какая Индонезия. Тебе надо было на права сдать, а потом уже приезжать.

В словах всегда есть два смысла. Первый лежит на поверхности, второй за ним скрывается. Неверно реагировать на смысл первый, т.к. смысла как такового в нем нет, одни эмоции. Понять второй не всегда получается влет. И можно по ошибке найти в разговоре смысл третий. Тогда разговор затягивается, обрастает эмоциями еще больше и может закончиться плохо для обеих сторон – и той, которая пытается этот смысл донести, и для другой, которая, хоть ты тресни, не понимает. Можно возразить, мол, говори прямо. Не понимают, объясняй. Не можешь, научись. Но ведь так хочется, чтобы тебя поняли без лишних разъяснений и рассусоливания. Чтобы сразу нашлись нужные слова в ответ, и можно было почувствовать себя в обществе другого человека уверенно и спокойно.

Дашка всхлипнула. Ситуацию нужно было выравнивать, т.к. помимо того, что Дашка тащилась со скоростью тридцать километров в час, Демидыча раздражало и пугало то, что с ней может случиться что-нибудь нехорошее, он не сможет помочь и придется ему собирать остатки Дашки на серпантине и везти их в пакетике Дашкиной маме. Такая ответственность была Демидычу не по плечу. Для Демидыча нести ответственность за другого человека было еще хуже, чем жениться.

- Я все равно поеду, - сказала Дашка. – И не надо за меня волноваться. Ты сказал, что я один на один с дорогой. И один на один с мотоциклом. Так вот я и буду один на один. И не тебе решать, что я могу, а чего не могу. Езжай вперед, в Тутуале встретимся.

Слово за слово, конфликт разрядился. Можно было ехать в сервис, менять ручку сцепления, от которой Демидыч, в попытке выпрямить, откусил плоскогубцами изрядный кусок.
- И посмотри, в чем ты едешь. Никакой защиты. Купи себе, наконец, рубашку.
У Демидыча в голове жила нереализованная картина: барышня в мужской рубашке, завязанной узлом на талии, едет на мотоцикле.
- Да. Куплю. Здесь. Смотри, на карте два гестхауза на центральной улице и еще три за поворотом. Нам все равно поворачивать, чтобы дальше ехать. Предлагаю там и остановиться. Остановимся, и я схожу за рубашкой.

На центральной улице Демидыч тормознул около одежного развала. В Баукау, как и в Дили, с одеждой было плохо. Выбор приходилось делать из гуманитарной помощи – секонд-хенда по доллару вещь.
- Ага. Давай прямо сейчас и купим.
Картина начала реализовываться. Не веря, Демидыч перебрал несколько вешалок с рубашками и расстроено сказал:
- Так здесь нет ничего.
- Как это нет ничего. Уметь надо шопинг делать. Блин, припрутся в магазин, а потом найти ничего не могут. Смотри, вот рубашка. И еще одна. И вот еще. Какую брать?
Демидыч со знанием дела помял ткань, попробовал ее на продув и на просвет, отбраковал две рубашки как слишком тонкие и выбрал третью – светло зеленую. Дашка примерила, Демидыч завязал заветный узел и был доволен результатом.
- Отлично. Я ее в отеле постираю, завтра в ней и поеду.
- И прикройся. Надень, наконец, майку закрытую.
Чего не сделаешь ради реализации мечты. Майку, сверху рубашку, высокие ботинки и спортивные штаны. Прощайте за ненадобностью платья и юбки. Будет повод, мы про вас вспомним.

До кучи Демидычу нашлась футболка с воротником поло подходящего цвета и подходящего размера. Демидыч за последние полгода пообносился и ходил в непотребных шортах и драной индонезийской марлевке. Из привезенных Дашкой с Бали двух рубашек подошла одна, да и та быстро вытянулась и потеряла товарный вид. Парадные шорты были в пятнах, новые в талии на два сантиметра меньше, чем нужно, а любимые удобные коричневые особо Демидыча не красили. Новая футболка оказалась приятным подарком.

Гестхауз Melita тоже оказался приятным подарком. Огромная веранда-балкон с видом на море, прохладный ветерок и номера с туалетом и душем за пятнадцать долларов с носа. Можно было взять два номера и хорошенько выспаться.