![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tasmania_galЯ улетала в дождь, я опоздала в аэропорт, мальчик на регистрации – табличка “closed” – улыбался, движения тонких рук плавные, на моем рюкзаке бумажная бирка “Denpasar”, я бегу по длинному коридору к самолету…
Lima puluh lima, распорядитель такси признает за свою, я еду по вечерней Куте, тщетно пытаясь вспомнить, в какой раз я приезжаю на Бали. В седьмой, сто двадцать третий или может тысяча сто одиннадцатый.
В комнате белые стены и пахнет краской. Я передвигаю кровать, затем еще раз, бегаю в тапочках по холодной плитке, вода холодная тоже, холодный воздух из кондиционера, холодные порывы ветра, волны на море под полтора метра, дождь, ливень, капли бьют с размаха в окно, я закутываюсь в спальник и пытаюсь закрыть глаза.
Вайан из магазина соломенных сумок заходит издалека – туристы, русские, по-английски не говорят. Байк арендовали, поехали ужинать, байк растворился в темноте навсегда. Вы говорите по-английски, - осторожно продолжает Вайан, - может быть переведете. Там страховка, договор, надо платить триста долларов. Они по-английски не говорят, не понимают.
Вайан хороший знакомый, а я на стороне русских. Юлю и увертываюсь, начинаю извиняться заранее, что помочь не смогу, скорее всего. Перевести нужно, - повторяет Вайан, в глаза смотрит, - ты почти уже наша, ты сколько на Бали – год?
В магазин приходит турист, молодой человек лет двадцати восьми. Яркие штаны до колена, небрит, озадачен. Я вчера карту кредитную здесь оставил. В голосе бойцовские нотки, парень готов к драке, делает шаг вперед. За прилавком две девочки и мальчик, мальчик достает карту, протягивает туристу, тот долго роется в кошельке, сует мальчику три скомканные бумажки. Три тысячи рупий, тридцать центов.
Я год на Бали, я смотрю на бумажки, мне стыдно. Мальчик разжимает пальцы, деньги падают на прилавок. Мне все еще стыдно, я хочу извиниться за того, к чьему племени я все еще принадлежу. Потому что я и там, и там, я и за тех, и за других, я хочу, чтобы все были счастливы – и Вайан, и мальчик, и даже турист. Я оплачиваю покупку, думаю, какой должна быть благодарность? Вспоминаю Вайана. Иду по длинному переулку в его магазин, говорю: Вайан, завтра если поедем, днем давай, днем, не утром.
Lima puluh lima, распорядитель такси признает за свою, я еду по вечерней Куте, тщетно пытаясь вспомнить, в какой раз я приезжаю на Бали. В седьмой, сто двадцать третий или может тысяча сто одиннадцатый.
В комнате белые стены и пахнет краской. Я передвигаю кровать, затем еще раз, бегаю в тапочках по холодной плитке, вода холодная тоже, холодный воздух из кондиционера, холодные порывы ветра, волны на море под полтора метра, дождь, ливень, капли бьют с размаха в окно, я закутываюсь в спальник и пытаюсь закрыть глаза.
Вайан из магазина соломенных сумок заходит издалека – туристы, русские, по-английски не говорят. Байк арендовали, поехали ужинать, байк растворился в темноте навсегда. Вы говорите по-английски, - осторожно продолжает Вайан, - может быть переведете. Там страховка, договор, надо платить триста долларов. Они по-английски не говорят, не понимают.
Вайан хороший знакомый, а я на стороне русских. Юлю и увертываюсь, начинаю извиняться заранее, что помочь не смогу, скорее всего. Перевести нужно, - повторяет Вайан, в глаза смотрит, - ты почти уже наша, ты сколько на Бали – год?
В магазин приходит турист, молодой человек лет двадцати восьми. Яркие штаны до колена, небрит, озадачен. Я вчера карту кредитную здесь оставил. В голосе бойцовские нотки, парень готов к драке, делает шаг вперед. За прилавком две девочки и мальчик, мальчик достает карту, протягивает туристу, тот долго роется в кошельке, сует мальчику три скомканные бумажки. Три тысячи рупий, тридцать центов.
Я год на Бали, я смотрю на бумажки, мне стыдно. Мальчик разжимает пальцы, деньги падают на прилавок. Мне все еще стыдно, я хочу извиниться за того, к чьему племени я все еще принадлежу. Потому что я и там, и там, я и за тех, и за других, я хочу, чтобы все были счастливы – и Вайан, и мальчик, и даже турист. Я оплачиваю покупку, думаю, какой должна быть благодарность? Вспоминаю Вайана. Иду по длинному переулку в его магазин, говорю: Вайан, завтра если поедем, днем давай, днем, не утром.
